Best of us can find happiness in misery
Название: В былом и грядущем.
Переводчик: Lucille.
Бета: Mathy
Автор: RobinRocks
Оригинал: Once and Future (разрешение получено)
Размер: мини, 2936 слов оригинала.
Пейринг/Персонажи: король Артур, сэр Бедивер, Англия (Артур Керкленд), Америка (Альфред Ф. Джонс).
Категория: джен
Жанр: фэнтези, драма.
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: "Даже мечи из камня влекут за собой ответственность"; Король Артур, Вторая мировая и история, которая имеет свойство всё время повторяться.
Примечание: скачки во времени повествования в первой части умышленные и являются частью авторского замысла.
Альтернативная ссылка: ficbook
И в рукописи красным строчка: HIC JACET ARTHURUS, REX QUONDAM REXQUE FUTURUS
В далекие-предалекие времена, когда время само текло неспешно и свободно, мир тонул во тьме веков. То был мир бессловесной истории, что шла тихо, как ей вздумается, а позже была забыта и переврана. Под правильным пером, под верным влиянием украшательство превращалось в искусную вязь фактов, причудливые, фантастические картины, никак не связанные с реальностью (даже краски их слишком чудесны, чтобы поверить, будто они и впрямь существовали).
Итак, на тонкой, словно паутинка, границе между правдой и вымыслом, та часть истории, которой, возможно, и не было никогда, разыгрывалась на берегу зачарованной реки, которой, быть может, не существовало также.
— Чего мы ждем? — спрашивает сэр Бедивер (он поклялся вернуть Экскалибур, но в итоге солгал дважды, прежде чем, наконец, бросить меч в воды озера Владычицы Нимуэ).
— Ах, вопросы, вопросы… — мягко отвечает Артур. — И всё же, я думаю, ты знаешь ответ. Мы все его знаем, — он улыбнулся мальчишке, что ничком лежал у него на груди, вцепившись намертво: маленькие кулачки крепко сжимали пропитанную кровью тунику. — Легенда близится к финалу.
Мальчик — физически едва только вышедший из детского возраста, возможно, лет двенадцати, если судить по лицу и фигуре, но куда старше умом и поведением — яростно мотает светловолосой головой. Он глубже зарывается лицом в тяжело вздымающуюся и опускающуюся грудь короля, всё тело его сотрясает мелкая дрожь.
— Нет, не так, — сквозь стиснутые зубы процедил он. — Не так она заканчивается — и это не просто легенда.
Артура его слова, кажется, веселят. Он гладит мальчика по голове, проводя рукой по влажным волосам.
— Нет, не просто, — согласился Артур. Пошевелившись, он поморщился. Пятна крови всё разрастались. — Но легенда. И ты это знаешь. Не упрямься.
— Я сказал: «нет»! — сердито стоит на своем мальчишка. — Неужели я не обладаю даже столь малой властью?! — он поднимает голову, и взгляд его зеленых, горящих и полных слез глаз пересекается со взглядом Артура. На щеках паренька разводы крови — крови его короля. — Неужели моего присутствия недостаточно, чтобы обратить легенду в истину?
Артур улыбнулся.
— Но я теку в твоей крови и льюсь с языка на всех наречиях, — произносит он. — Ты знаешь меня на латыни, на валлийском и на английском. Я существую в твоей голове и в сердце, а не на твоих землях. Вот почему ты здесь, Англия. Разве могло быть иначе?
— И всё же истину скрывает мрак, — возразил мальчик, — и я принадлежу этому моменту не более чем тот же Франциск. Французский — ещё один язык, на котором я тебя знаю, — он помолчал. — Или буду знать, — вздох. — Даже сейчас я не уверен, должен ли я звать его Мирддином или Мерлином, — или, точнее, должен буду.
— Ах, так значит, ты веришь, что все пересказы существуют одновременно, параллельно один другому? — спрашивает Артур. — Все вместе, рядом, искривленные отражения друг друга. Как ты считаешь, на берегах скольких рек лежу я сейчас, умирая?
— Всех и ни одной, — с отчаяньем в голосе произнёс мальчишка, вновь падая на содрогающуюся грудь короля.
— Но, возможно, история просто повторяется, замыкается в кольцо при каждом новом изложении, — возражает Артур. — И, значит, я не умираю раз и навсегда, как должен был бы в каждом своем воплощении, а, вместо того, проживаю эту сцену вновь и вновь, столько раз, сколько необходимо.
— А это необходимо? Всегда? — печально спросил юноша. Он наблюдал за сэром Бедивером, пока тот стоял на берегу реки, взгляд рыцаря был устремлен на выплывающую из тумана лодку, плавно скользящую по зеркальной глади. — Если бы не Ланселот…
— Да, так утверждают французские книги, — слабо улыбается Артур. — Ланцелет и Гвенифар, Ланселот и Гвиневра. Всё так, как оно есть.
— И таким и должно остаться?
— Полагаю, да. Ведь всё-таки «Артур» звучит ужасно похоже на «автор».
— И автор этот Мэлори? — паренек сжал кулаки. — Уж лучше бы Джеффри обладал большим авторитетом, а не он. Подумать только, назвать произведение «Смерть Арту…»
— О, я считаю, что тем не менее название подходит.
Лодка причалила к берегу и девы поднялись; высокие, стройные, гибкие, словно веточки ивы, фигуры в черном. Фея Моргана откинула капюшон, открывая бледное как луна лицо, обрамленное водопадом ниспадающих на хрупкие плечи волос. Артур жестом подзывает хранящего молчание сэра Бедивера, чтобы тот помог ему забраться в лодку. Странная концовка для легенды о великом короле, который волею случая обрел корону, доказав право на неё с помощью меча, застрявшего в камне. Разве некто подобный Артуру не заслуживал более достойной смерти? На шикарно драпированном роскошном ложе с балдахином, прекрасная королева подле него, а рядом выстроились верные рыцари, окружив короля, словно Круглый Стол в Камелоте. Разве не заслужил он более подходящий финал, чем разодранный интригами на части двор лжецов, изменников и предателей, разорванное надвое королевство и смертельный удар, нанесенный рукой племянника, решившего узурпировать трон? Неужели вот это — головокружительное падение — и есть цена величию?
Сэр Бедивер осторожно поднял короля, сестры-ведьмы вышли из лодки, чтобы ему помочь. Мальчик, которого Моргана отстранила мягким движением руки, упал в траву на колени. Его глаза и волосы ярко сияли, когда он смотрел, как они забирают Артура. Щеки стали липкими от крови, как, впрочем, и маленькие руки.
От старой-новой, такой знакомой крови.
— Значит, на Авалон! — восклицает он, увидев, как лодка отчаливает от берега. — Где будешь спать, пока не понадобишься мне вновь! Если ты должен уйти, то не забывай и об обещании вернуться!
Ответа нет. Мальчик поднимается, утирая лицо, и бредет к берегу, становясь плечом к плечу с сэром Бедивером. Оба они провожают взглядом лодку, уносящую короля Артура в место его отдохновения — но иногда сэра Бедивера рядом нет.
Иногда тут только он и Артур, и ужасная привычка, которой обладает история: всё время повторяться.
— Мэлори, — решает мальчишка (иногда его называют Англией, иногда он предпочитает, чтобы его звали Артуром). — Только он.
Сэр Бедивер, которого иногда именуют ещё сэром Бедуиром, лишь молча кивнул. Туман сгустился и лодка исчезла. Король Артур был мертв.
Был и будет.
День выдался жаркий и душный, на руки и ноги словно повесили гири, шевелиться было лень даже под покровом кружевной тени. Сам воздух казался густым, он будто вода затекал в легкие и разливался по сухой земле. Не открывая глаз, Англия осторожно распустил узел шейного платка, стараясь при этом не потревожить малыша, что уснул на его груди. После чего вновь расслабленно растянулся в неудобной позе под сенью дуба. Как он мечтал сейчас, чтобы нынешняя мода не требовала носить накрахмаленных рубашек, бархатных жакетов и расшитых камзолов, плотно застегнутых на пуговицы бридж и шелковых чулок, и кожаных туфлей с пряжками. Слишком жарко было для стольких одежек, но попробуй он их снять, и это бы уже сочли непристойным (но как же он завидовал Америке, на котором была лишь свободная льняная сорочка да хлопковые панталоны).
Ах, но хорошо было рассуждать о том, что считалось приемлемым и благопристойным, когда копну его льняных волос венчала корона из увядших цветов. Старательно сплетенные маленькими пальчиками за стебельки, головки цветов теперь совсем поникли и падали ему на лоб. Америка сплел венок, пока слушал, как Англия вслух читал «Смерть Артура» Томаса Мэлори. Мальчику пришлось забраться Англии на колени, чтобы бережно надеть готовый венец тому на голову.
— Артур, теперь ты король, — улыбаясь, сказал его колония.
Само собой, колонии служили доказательством величия, богатства, заморских контактов, успехов в торговле и открытиях. Империя росла, заполняя собой пустоту, оставшуюся после падения Испании, дав отпор голландцами и выстояв против французских армий. Порты североамериканских колоний гудели от оживленной торговли, она процветала под бесконечными потоками сахара и специй, шелка и хлопка, чая, соли и дерева, книг, табака и бечевки. То было начало чудесных времен.
Англия коснулся сделанной Америкой цветочной короны. Тогда он был отмечен печатью властителя. Даже Америка мог это видеть.
(Точно так же, как он сам мог видеть ту же печать на Америке).
Англии хорошо были знакомы такие идиллии.
— Что читаешь?
Не открывая взгляда от страницы, Англия слегка приподнял книгу. Выдув из жвачки пузырь, Америка наклонил голову, чтобы получше разглядеть название.
— «Меч в камне»? — он выпрямился. — Это что, что-то о короле Артуре?
— Да. Теренс Уайт. Книга довольно новая. Тридцать восьмого года. — Англия перевернул страницу. — Можно сказать, своего рода современное изложение.
— Угу, — Америка уселся на кровать напротив и начал расшнуровывать армейские ботинки; он с громким стуком скинул их на пол, звук эхом отразился от стен крошечного бункера. — И как, хорошая?
— Да.
— Он в этой книге умирает?
Англия насупился:
— Нет.
Америка плюхнулся на кровать и принялся расслаблять узел галстука.
— Что ж, — бодро проговорил Америка, — кажется, эта книга будет повеселее той, другой, которая тебе так нравится. Ну знаешь, той, где он таки погиб.
— Ты имеешь в виду «Смерть Артура» Мэлори? — вкрадчиво поинтересовался Англия. — Или, быть может, ты о «Королевских идиллиях» Альфреда Теннисона? Или, возможно…
— Ладно, ладно, я понял, — раздраженно прервал его Америка. — Мужик постоянно умирает.
— Или лишь однажды. Это как посмотреть, — Англия наконец-то бросил на Америку взгляд поверх книги. — И к твоему предыдущему вопросу, несмотря на то, что здесь он ещё жив, я ожидаю, что в следующих книгах Уайта Артур погибнет. В конце концов, так было всегда. И кажется… слишком наивным предполагать, что в этот раз выйдет иначе. Легенда — основной её сюжет — похоже, никогда особо не меняется.
— Ага, — Америка закинул руки за голову и выдул новый жвачный пузырь, — Мерлин засовывает меч в камень, Артур вытаскивает меч и становится королем, он женится на Гвиневре и заводит себе полный двор верных рыцарей, сооружает Круглый Стол, всё чудесно, и Артур замечательный король, и они все вместе находят кучу приключений, но затем Ланселот начинает подбивать клинья к Гвиневре, и в итоге наступает полный бардак, а всё из-за того парня… Забыл, как его…
— Мордред.
— Да, он. Он думает, что будет лучшим королем, чем Артур, и захватывает трон, только всё идёт наперекосяк, начинается война, и почти все оказались жестоко убиты, и могучий король Артур умирает на берегу реки и отплывает на лодке, — Америка перевернулся на бок, чтобы видеть Англию. — Какой-то отстойный финал, не считаешь?
Англия слабо улыбнулся.
— Разочаровывает, правда? Что он так низко пал с высот величия, я имею в виду, — он нахмурился. — Но, опять же, война выдергивает и самый большой коврик из-под ног могущественнейших из королей, уж поверь мне.
Америка кисло улыбнулся.
— Да, — лениво протянул он. — Кому знать, как не тебе, а?
— М-м-м.
Откинувшись на жесткую подушку, прислоненную к металлической спинке походной кровати, Англия вновь углубился в чтение. Какое-то время в бункере висела тишина, пока Америка не пошевелился и не поднялся опять. Англия и ухом не повел, твердо вознамерившись его игнорировать, до того момента, как Америка внезапно возник в паре метров от его койки и не забрался на неё. Несчастный остов заскрипел под тяжестью дополнительного веса и продолжал жалобно стонать даже после того, как Америка удобно улегся рядом с Англией, пристроив голову тому на плечо.
— Привет, Альфред, — любезно произнес Англия, не отрывая глаз от книги. — Чем могу помочь?
— Дай посмотреть.
— Отвали. Вечно ты так. Заведи собственные книги вместо того, чтобы пытаться стащить мои до того, как я сам их дочитал.
— Злюка, — Америка приподнял руку Англии и забрался под неё, так что теперь Англия, хотел он того или нет, его приобнимал. — Тогда почитай мне.
— Нет.
— Злюка! — опять проныл Америка. — Давай! Мне нравится слушать, как ты читаешь.
— Тут уже почти конец. Ты не поймешь, что происходит.
— Артур, я только что по памяти отбарабанил весь сюжет, — он тихонько пихнул Англию в плечо. — Даже если и не пойму, то ничего страшного. Мне все равно будет интересно. Мне всегда нравятся истории, которые ты мне читаешь. Хоть раз не упрямься зря.
Англия тяжко и раздраженно вздохнул и хлопнул Америку по лбу книжкой.
— А от тебя так легко не отделаешься, — пробормотал он. — Под этим я подразумеваю, что знаю: ты не заткнешься, пока не добьешься своего.
— Я тот ещё избалованный ребенок, — радостно согласился Америка. — И тут тебе некого винить, кроме себя, — он вновь подтолкнул Англию, на этот раз куда настойчивей. — Давайте же, Ваше королевское величество, король Артур. Расскажите мне свою историю.
— Хорошо, хорошо. Но потом ты от меня отстанешь.
— Ничего не обещаю.
Англия вздохнул и вытащил руку из-под Америки, чтобы можно было переворачивать страницы. Америка быстро занял освободившееся пространство, так что теперь они лежали, тесно прижавшись, на узкой походной койке. Не похоже было, что он собирается куда-то уходить, удобно устроившись на Англии как на подушке. Вес тела не сокрушал, но, тем не менее, был весьма ощутим. Тяжесть костей, мускулов, мяса, даже ткани военной формы давила на Англию. Америка был слишком высок, и его большие ноги свешивались с края кровати, и им двоим едва хватало места на ней, даже если лежать вот так, почти вжавшись. Всё в Америке кричало о неудержимом росте, едва сдерживаемой силе, мощи.
Но, однако, он слушал, как Варт вытянул заглавный меч из камня; как его брату, сэру Кэю, потребовался меч для турнира по фехтованию, а свой он забыл на постоялом дворе, который уже закрылся, и как Варт, зайдя на тот церковный дворик, думал только о Кэе, даже не прочел предсказание, выгравированное на клинке: «Кто вытащит сей меч из камня и наковальни, тот и есть по праву рождения король над всей землей Английской». Он слушал с полусонным интересом как в детстве положив щеку на грудь Англии, о том, как Варт поначалу не мог достать меч, и с легкостью вытащил его лишь тогда, когда вспомнил наставления Мерлина.
В этой истории Мерлин жил во времени назад, а не вперед, и потому знал, что Артуру это под силу. Он видел, что Артур станет королем…
— Ну, я тоже это знаю, — пробормотал Америка. — В этом же вся соль истории, разве нет? Он ведь всё-таки король Артур.
— Полагаю, ты прав, — Англия нежно взъерошил Америке волосы. — Но даже если так, у тебя есть преимущество: ты знаешь, что из этого выйдет.
— И что? — возразил Америка. — Сюжет никогда не меняется.
— И не изменится.
— Да, — Америка поерзал немного, после чего вперил долгий взгляд в потолок бункера. — Утром я говорил по телефону с Эйзенхауэром.
— Правда? — Англия ощутил, как Америка слепо ищет его руку, и сам скользнул ладонью под ладонь. Америка нервно пожал её, едва успев коснуться. — И что он сказал?
— Бомба. Они... они её закончили. Проверили и всё такое. Она в полной боевой готовности.
— О, — выдохнул Англия. — Ясно.
— Что ты думаешь?
— Едва ли имеет значение, что я думаю, Альфред. Скорее всего, если Трумэн и спросит нашего мнения, то это будет чистой воды формальность.
— Но я хочу знать, что ты думаешь.
— Я считаю, что нам за многое придется держать ответ, если мы решим так закончить войну, — Америка крепче сжал руку Англии, и Англия вздохнул. — Но в сложившейся ситуации… Я не знаю, насколько эффективно будет просто бить Кику, пока он не сдастся. Честно говоря, не думаю, что у нас есть выбор.
— Мне тоже так кажется. К черту всё, я хочу победить… Я только не уверен, хочу ли последствий. Ты знаешь? Это оружие меньше чем за минуту оставляет от целого города лишь кучку пепла.
Англия кивнул, внимательно изучая потолок.
— После многое будет иначе, — тихо произнес он. — Так оно обычно и происходит.
— Они это знают, — Америка закусил губу. — Я имею в виду там, в Вашингтоне. Они знают, насколько выше всех мы будем, как только о бомбе станет известно. Они… они действительно хотят такого для меня, они хотят заграбастать всё, что могут, использовать образовавшийся вакуум сил нам на пользу, даже если для этого придется пойти по трупам. Я хочу сказать, ты… Ты уже не тот, что был в тридцать девятом…
— Определенно, можно выразиться и так, — слабо улыбнувшись, Англия повернулся, чтобы посмотреть в лицо Америки. — Но я знал, что так случится. Это… это неизбежно. Было неизбежно. Моя империя уже многие годы разваливалась на части, эта война лишь забила последний гвоздь в крышку гроба.
Взгляд Америки пересекся с его, в широко раскрытых голубых глазах плескался ужас.
— Артур, — сказал он, — я не уверен, что хочу такой власти. Твоя старая гегемония, подкрепленная этим новым кошмарным оружием…
— «Кто сей меч вытащит…» — вздохнул в ответ Англия. — Даже мечи из камня влекут за собой ответственность — хотя ты можешь выбрать и не владеть таким оружием. В любом случае, не терзайся, милый мой, — при этих словах он вновь сжал руку Америки. — Довольно скоро ты падешь вновь.
— А ты весьма в себе уверен, — уныло заметил Америка. — Ты что, живешь назад во времени как Мерлин?
— Возможно, — усмехнулся Англия. — Но как могу я не узнать легенду, когда она разворачивается прямо передо мной?
— Легенду? — удивленно моргнул Америка.
— Разумеется, — Англия наклонился и поцеловал Америку в лоб. — Легенду о том, как мир в былом был моим и станет твоим в грядущем.
HIC JACET ARTHURUS, REX QUONDAM REXQUE FUTURUS — с лат. «Здесь лежит Артур, король в былом, король в грядущем». В оригинальной рукописи «Смерти Артура» Мэлори эта строчка действительно была написана красными чернилами.
Джеффри Монмутский (Гальфрид Монмутский) — священник и писатель, в 1139 году он создает «Историю королей Британии» (Historia Regum Britanniae), в которую полностью включает легенду короля Артура и, таким образом, закладывает основы артуровской традиции в известном сегодня виде.
Сэр Томас Мэлори — автор знаменитой книги «Смерть Артура» (Le Morte d`Arthur), увидевшей свет в 1485-м году, в которой он собрал воедино и переработал все известные до того версии легенды.
Альфред Теннисон — английский поэт и лорд. Вершиной поэтического творчества Теннисона были «Королевские идиллии» (конец 19 века), рассказывающие историю расцвета и падения короля Артура и рыцарей Круглого Стола.
Теренс Хэнбери Уайт — английский писатель, получивший наибольшую известность за свою пенталогию «Король былого и грядущего» (англ. The Once and Future King), являющуюся интерпретацией легенды о Короле Артуре. В неё входят: «Меч в камне» (1938), «Царица воздуха и тьмы» (1939), «Рыцарь, совершивший проступок» (1940), «Свеча на ветру» (1958) и «Книга Мерлина» (1977).
Сэр Бедивер (валл. Бедуир ап Беддин) — Джеффри Монмутский именует его одним из ближайших друзей Артура. В отличие от многих других рыцарей, Бедивер присутствует в легенде с самых первых её версий. Он один из немногих, кто пережил битву под Камланном, в которой был смертельно ранен Артур, и тот, кто проводил короля в его последний путь на Авалон. Также на его долю выпала миссия вернуть Экскалибур Владычице Озера. Правда, задачу эту он выполнил только с третьей попытки. В первые два раза, очарованный красотой оружия, он не находил в себе сил кинуть меч в воду и пытался спрятать меч и солгать Артуру, будто бы исполнил его поручение.
«Ты знаешь меня на латыни, на валлийском и на английском» — изначальная легенда о короле Артуре кельтская и родом из Уэльса и Корнуолла. Позже церковные летописцы переписывали её на латыни, а французские труверы заимствовали сюжет, сочиняя баллады на своем родном языке, которые (легенда в них уже была изрядно изменена) попадали обратно в Англию в замки Франко-Норманских владык. Из этих-то многочисленных переводов и изложений и родилась та версия легенды, которую мы знаем сейчас.
«Даже сейчас я не уверен, должен ли я звать его Мирддином или Мерлином» — в образе Мерлина соединились несколько легендарных фигур кельтских бардов и друидов, известных под именем «Мирддин». Однако Джеффри Монмутский, писавший для франкоязычной аудитории, изменил неблагозвучное на французском языке валлийское имя Мирддин (фр. merde — дерьмо, грязь) на Мерлинус.
«Ланцелет и Гвенифар» — Ланселот Озерный (Lancelot du Lac), также известный как Ланцелет или Ланцелот, как и его роман с королевой Гвиневерой (в валлийских легендах она выступает под именем Гвенифар, «Белый призрак») целиком и полностью является изобретением французских бардов. Изначально в роли соблазнителя Гвиневеры выступал племянник Артура Мордред. Но Ланселот настолько полюбился публике, что стал важной и неотъемлемой частью легенды.
Варт — прозвище Артура в книге Уайта «Меч в камне», которым будущего короля наградил его братец Кэй. С английского слово wart переводится как «прыщ», «клоп» и, по мнению Кэя, рифмуется с «Арт», сокращением от «Артур».
Переводчик: Lucille.
Бета: Mathy
Автор: RobinRocks
Оригинал: Once and Future (разрешение получено)
Размер: мини, 2936 слов оригинала.
Пейринг/Персонажи: король Артур, сэр Бедивер, Англия (Артур Керкленд), Америка (Альфред Ф. Джонс).
Категория: джен
Жанр: фэнтези, драма.
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: "Даже мечи из камня влекут за собой ответственность"; Король Артур, Вторая мировая и история, которая имеет свойство всё время повторяться.
Примечание: скачки во времени повествования в первой части умышленные и являются частью авторского замысла.
Альтернативная ссылка: ficbook
И в рукописи красным строчка: HIC JACET ARTHURUS, REX QUONDAM REXQUE FUTURUS
И в рукописи красным строчка: HIC JACET ARTHURUS, REX QUONDAM REXQUE FUTURUS
В далекие-предалекие времена, когда время само текло неспешно и свободно, мир тонул во тьме веков. То был мир бессловесной истории, что шла тихо, как ей вздумается, а позже была забыта и переврана. Под правильным пером, под верным влиянием украшательство превращалось в искусную вязь фактов, причудливые, фантастические картины, никак не связанные с реальностью (даже краски их слишком чудесны, чтобы поверить, будто они и впрямь существовали).
Итак, на тонкой, словно паутинка, границе между правдой и вымыслом, та часть истории, которой, возможно, и не было никогда, разыгрывалась на берегу зачарованной реки, которой, быть может, не существовало также.
— Чего мы ждем? — спрашивает сэр Бедивер (он поклялся вернуть Экскалибур, но в итоге солгал дважды, прежде чем, наконец, бросить меч в воды озера Владычицы Нимуэ).
— Ах, вопросы, вопросы… — мягко отвечает Артур. — И всё же, я думаю, ты знаешь ответ. Мы все его знаем, — он улыбнулся мальчишке, что ничком лежал у него на груди, вцепившись намертво: маленькие кулачки крепко сжимали пропитанную кровью тунику. — Легенда близится к финалу.
Мальчик — физически едва только вышедший из детского возраста, возможно, лет двенадцати, если судить по лицу и фигуре, но куда старше умом и поведением — яростно мотает светловолосой головой. Он глубже зарывается лицом в тяжело вздымающуюся и опускающуюся грудь короля, всё тело его сотрясает мелкая дрожь.
— Нет, не так, — сквозь стиснутые зубы процедил он. — Не так она заканчивается — и это не просто легенда.
Артура его слова, кажется, веселят. Он гладит мальчика по голове, проводя рукой по влажным волосам.
— Нет, не просто, — согласился Артур. Пошевелившись, он поморщился. Пятна крови всё разрастались. — Но легенда. И ты это знаешь. Не упрямься.
— Я сказал: «нет»! — сердито стоит на своем мальчишка. — Неужели я не обладаю даже столь малой властью?! — он поднимает голову, и взгляд его зеленых, горящих и полных слез глаз пересекается со взглядом Артура. На щеках паренька разводы крови — крови его короля. — Неужели моего присутствия недостаточно, чтобы обратить легенду в истину?
Артур улыбнулся.
— Но я теку в твоей крови и льюсь с языка на всех наречиях, — произносит он. — Ты знаешь меня на латыни, на валлийском и на английском. Я существую в твоей голове и в сердце, а не на твоих землях. Вот почему ты здесь, Англия. Разве могло быть иначе?
— И всё же истину скрывает мрак, — возразил мальчик, — и я принадлежу этому моменту не более чем тот же Франциск. Французский — ещё один язык, на котором я тебя знаю, — он помолчал. — Или буду знать, — вздох. — Даже сейчас я не уверен, должен ли я звать его Мирддином или Мерлином, — или, точнее, должен буду.
— Ах, так значит, ты веришь, что все пересказы существуют одновременно, параллельно один другому? — спрашивает Артур. — Все вместе, рядом, искривленные отражения друг друга. Как ты считаешь, на берегах скольких рек лежу я сейчас, умирая?
— Всех и ни одной, — с отчаяньем в голосе произнёс мальчишка, вновь падая на содрогающуюся грудь короля.
— Но, возможно, история просто повторяется, замыкается в кольцо при каждом новом изложении, — возражает Артур. — И, значит, я не умираю раз и навсегда, как должен был бы в каждом своем воплощении, а, вместо того, проживаю эту сцену вновь и вновь, столько раз, сколько необходимо.
— А это необходимо? Всегда? — печально спросил юноша. Он наблюдал за сэром Бедивером, пока тот стоял на берегу реки, взгляд рыцаря был устремлен на выплывающую из тумана лодку, плавно скользящую по зеркальной глади. — Если бы не Ланселот…
— Да, так утверждают французские книги, — слабо улыбается Артур. — Ланцелет и Гвенифар, Ланселот и Гвиневра. Всё так, как оно есть.
— И таким и должно остаться?
— Полагаю, да. Ведь всё-таки «Артур» звучит ужасно похоже на «автор».
— И автор этот Мэлори? — паренек сжал кулаки. — Уж лучше бы Джеффри обладал большим авторитетом, а не он. Подумать только, назвать произведение «Смерть Арту…»
— О, я считаю, что тем не менее название подходит.
Лодка причалила к берегу и девы поднялись; высокие, стройные, гибкие, словно веточки ивы, фигуры в черном. Фея Моргана откинула капюшон, открывая бледное как луна лицо, обрамленное водопадом ниспадающих на хрупкие плечи волос. Артур жестом подзывает хранящего молчание сэра Бедивера, чтобы тот помог ему забраться в лодку. Странная концовка для легенды о великом короле, который волею случая обрел корону, доказав право на неё с помощью меча, застрявшего в камне. Разве некто подобный Артуру не заслуживал более достойной смерти? На шикарно драпированном роскошном ложе с балдахином, прекрасная королева подле него, а рядом выстроились верные рыцари, окружив короля, словно Круглый Стол в Камелоте. Разве не заслужил он более подходящий финал, чем разодранный интригами на части двор лжецов, изменников и предателей, разорванное надвое королевство и смертельный удар, нанесенный рукой племянника, решившего узурпировать трон? Неужели вот это — головокружительное падение — и есть цена величию?
Сэр Бедивер осторожно поднял короля, сестры-ведьмы вышли из лодки, чтобы ему помочь. Мальчик, которого Моргана отстранила мягким движением руки, упал в траву на колени. Его глаза и волосы ярко сияли, когда он смотрел, как они забирают Артура. Щеки стали липкими от крови, как, впрочем, и маленькие руки.
От старой-новой, такой знакомой крови.
— Значит, на Авалон! — восклицает он, увидев, как лодка отчаливает от берега. — Где будешь спать, пока не понадобишься мне вновь! Если ты должен уйти, то не забывай и об обещании вернуться!
Ответа нет. Мальчик поднимается, утирая лицо, и бредет к берегу, становясь плечом к плечу с сэром Бедивером. Оба они провожают взглядом лодку, уносящую короля Артура в место его отдохновения — но иногда сэра Бедивера рядом нет.
Иногда тут только он и Артур, и ужасная привычка, которой обладает история: всё время повторяться.
— Мэлори, — решает мальчишка (иногда его называют Англией, иногда он предпочитает, чтобы его звали Артуром). — Только он.
Сэр Бедивер, которого иногда именуют ещё сэром Бедуиром, лишь молча кивнул. Туман сгустился и лодка исчезла. Король Артур был мертв.
Был и будет.
***
День выдался жаркий и душный, на руки и ноги словно повесили гири, шевелиться было лень даже под покровом кружевной тени. Сам воздух казался густым, он будто вода затекал в легкие и разливался по сухой земле. Не открывая глаз, Англия осторожно распустил узел шейного платка, стараясь при этом не потревожить малыша, что уснул на его груди. После чего вновь расслабленно растянулся в неудобной позе под сенью дуба. Как он мечтал сейчас, чтобы нынешняя мода не требовала носить накрахмаленных рубашек, бархатных жакетов и расшитых камзолов, плотно застегнутых на пуговицы бридж и шелковых чулок, и кожаных туфлей с пряжками. Слишком жарко было для стольких одежек, но попробуй он их снять, и это бы уже сочли непристойным (но как же он завидовал Америке, на котором была лишь свободная льняная сорочка да хлопковые панталоны).
Ах, но хорошо было рассуждать о том, что считалось приемлемым и благопристойным, когда копну его льняных волос венчала корона из увядших цветов. Старательно сплетенные маленькими пальчиками за стебельки, головки цветов теперь совсем поникли и падали ему на лоб. Америка сплел венок, пока слушал, как Англия вслух читал «Смерть Артура» Томаса Мэлори. Мальчику пришлось забраться Англии на колени, чтобы бережно надеть готовый венец тому на голову.
— Артур, теперь ты король, — улыбаясь, сказал его колония.
Само собой, колонии служили доказательством величия, богатства, заморских контактов, успехов в торговле и открытиях. Империя росла, заполняя собой пустоту, оставшуюся после падения Испании, дав отпор голландцами и выстояв против французских армий. Порты североамериканских колоний гудели от оживленной торговли, она процветала под бесконечными потоками сахара и специй, шелка и хлопка, чая, соли и дерева, книг, табака и бечевки. То было начало чудесных времен.
Англия коснулся сделанной Америкой цветочной короны. Тогда он был отмечен печатью властителя. Даже Америка мог это видеть.
(Точно так же, как он сам мог видеть ту же печать на Америке).
Англии хорошо были знакомы такие идиллии.
***
— Что читаешь?
Не открывая взгляда от страницы, Англия слегка приподнял книгу. Выдув из жвачки пузырь, Америка наклонил голову, чтобы получше разглядеть название.
— «Меч в камне»? — он выпрямился. — Это что, что-то о короле Артуре?
— Да. Теренс Уайт. Книга довольно новая. Тридцать восьмого года. — Англия перевернул страницу. — Можно сказать, своего рода современное изложение.
— Угу, — Америка уселся на кровать напротив и начал расшнуровывать армейские ботинки; он с громким стуком скинул их на пол, звук эхом отразился от стен крошечного бункера. — И как, хорошая?
— Да.
— Он в этой книге умирает?
Англия насупился:
— Нет.
Америка плюхнулся на кровать и принялся расслаблять узел галстука.
— Что ж, — бодро проговорил Америка, — кажется, эта книга будет повеселее той, другой, которая тебе так нравится. Ну знаешь, той, где он таки погиб.
— Ты имеешь в виду «Смерть Артура» Мэлори? — вкрадчиво поинтересовался Англия. — Или, быть может, ты о «Королевских идиллиях» Альфреда Теннисона? Или, возможно…
— Ладно, ладно, я понял, — раздраженно прервал его Америка. — Мужик постоянно умирает.
— Или лишь однажды. Это как посмотреть, — Англия наконец-то бросил на Америку взгляд поверх книги. — И к твоему предыдущему вопросу, несмотря на то, что здесь он ещё жив, я ожидаю, что в следующих книгах Уайта Артур погибнет. В конце концов, так было всегда. И кажется… слишком наивным предполагать, что в этот раз выйдет иначе. Легенда — основной её сюжет — похоже, никогда особо не меняется.
— Ага, — Америка закинул руки за голову и выдул новый жвачный пузырь, — Мерлин засовывает меч в камень, Артур вытаскивает меч и становится королем, он женится на Гвиневре и заводит себе полный двор верных рыцарей, сооружает Круглый Стол, всё чудесно, и Артур замечательный король, и они все вместе находят кучу приключений, но затем Ланселот начинает подбивать клинья к Гвиневре, и в итоге наступает полный бардак, а всё из-за того парня… Забыл, как его…
— Мордред.
— Да, он. Он думает, что будет лучшим королем, чем Артур, и захватывает трон, только всё идёт наперекосяк, начинается война, и почти все оказались жестоко убиты, и могучий король Артур умирает на берегу реки и отплывает на лодке, — Америка перевернулся на бок, чтобы видеть Англию. — Какой-то отстойный финал, не считаешь?
Англия слабо улыбнулся.
— Разочаровывает, правда? Что он так низко пал с высот величия, я имею в виду, — он нахмурился. — Но, опять же, война выдергивает и самый большой коврик из-под ног могущественнейших из королей, уж поверь мне.
Америка кисло улыбнулся.
— Да, — лениво протянул он. — Кому знать, как не тебе, а?
— М-м-м.
Откинувшись на жесткую подушку, прислоненную к металлической спинке походной кровати, Англия вновь углубился в чтение. Какое-то время в бункере висела тишина, пока Америка не пошевелился и не поднялся опять. Англия и ухом не повел, твердо вознамерившись его игнорировать, до того момента, как Америка внезапно возник в паре метров от его койки и не забрался на неё. Несчастный остов заскрипел под тяжестью дополнительного веса и продолжал жалобно стонать даже после того, как Америка удобно улегся рядом с Англией, пристроив голову тому на плечо.
— Привет, Альфред, — любезно произнес Англия, не отрывая глаз от книги. — Чем могу помочь?
— Дай посмотреть.
— Отвали. Вечно ты так. Заведи собственные книги вместо того, чтобы пытаться стащить мои до того, как я сам их дочитал.
— Злюка, — Америка приподнял руку Англии и забрался под неё, так что теперь Англия, хотел он того или нет, его приобнимал. — Тогда почитай мне.
— Нет.
— Злюка! — опять проныл Америка. — Давай! Мне нравится слушать, как ты читаешь.
— Тут уже почти конец. Ты не поймешь, что происходит.
— Артур, я только что по памяти отбарабанил весь сюжет, — он тихонько пихнул Англию в плечо. — Даже если и не пойму, то ничего страшного. Мне все равно будет интересно. Мне всегда нравятся истории, которые ты мне читаешь. Хоть раз не упрямься зря.
Англия тяжко и раздраженно вздохнул и хлопнул Америку по лбу книжкой.
— А от тебя так легко не отделаешься, — пробормотал он. — Под этим я подразумеваю, что знаю: ты не заткнешься, пока не добьешься своего.
— Я тот ещё избалованный ребенок, — радостно согласился Америка. — И тут тебе некого винить, кроме себя, — он вновь подтолкнул Англию, на этот раз куда настойчивей. — Давайте же, Ваше королевское величество, король Артур. Расскажите мне свою историю.
— Хорошо, хорошо. Но потом ты от меня отстанешь.
— Ничего не обещаю.
Англия вздохнул и вытащил руку из-под Америки, чтобы можно было переворачивать страницы. Америка быстро занял освободившееся пространство, так что теперь они лежали, тесно прижавшись, на узкой походной койке. Не похоже было, что он собирается куда-то уходить, удобно устроившись на Англии как на подушке. Вес тела не сокрушал, но, тем не менее, был весьма ощутим. Тяжесть костей, мускулов, мяса, даже ткани военной формы давила на Англию. Америка был слишком высок, и его большие ноги свешивались с края кровати, и им двоим едва хватало места на ней, даже если лежать вот так, почти вжавшись. Всё в Америке кричало о неудержимом росте, едва сдерживаемой силе, мощи.
Но, однако, он слушал, как Варт вытянул заглавный меч из камня; как его брату, сэру Кэю, потребовался меч для турнира по фехтованию, а свой он забыл на постоялом дворе, который уже закрылся, и как Варт, зайдя на тот церковный дворик, думал только о Кэе, даже не прочел предсказание, выгравированное на клинке: «Кто вытащит сей меч из камня и наковальни, тот и есть по праву рождения король над всей землей Английской». Он слушал с полусонным интересом как в детстве положив щеку на грудь Англии, о том, как Варт поначалу не мог достать меч, и с легкостью вытащил его лишь тогда, когда вспомнил наставления Мерлина.
В этой истории Мерлин жил во времени назад, а не вперед, и потому знал, что Артуру это под силу. Он видел, что Артур станет королем…
— Ну, я тоже это знаю, — пробормотал Америка. — В этом же вся соль истории, разве нет? Он ведь всё-таки король Артур.
— Полагаю, ты прав, — Англия нежно взъерошил Америке волосы. — Но даже если так, у тебя есть преимущество: ты знаешь, что из этого выйдет.
— И что? — возразил Америка. — Сюжет никогда не меняется.
— И не изменится.
— Да, — Америка поерзал немного, после чего вперил долгий взгляд в потолок бункера. — Утром я говорил по телефону с Эйзенхауэром.
— Правда? — Англия ощутил, как Америка слепо ищет его руку, и сам скользнул ладонью под ладонь. Америка нервно пожал её, едва успев коснуться. — И что он сказал?
— Бомба. Они... они её закончили. Проверили и всё такое. Она в полной боевой готовности.
— О, — выдохнул Англия. — Ясно.
— Что ты думаешь?
— Едва ли имеет значение, что я думаю, Альфред. Скорее всего, если Трумэн и спросит нашего мнения, то это будет чистой воды формальность.
— Но я хочу знать, что ты думаешь.
— Я считаю, что нам за многое придется держать ответ, если мы решим так закончить войну, — Америка крепче сжал руку Англии, и Англия вздохнул. — Но в сложившейся ситуации… Я не знаю, насколько эффективно будет просто бить Кику, пока он не сдастся. Честно говоря, не думаю, что у нас есть выбор.
— Мне тоже так кажется. К черту всё, я хочу победить… Я только не уверен, хочу ли последствий. Ты знаешь? Это оружие меньше чем за минуту оставляет от целого города лишь кучку пепла.
Англия кивнул, внимательно изучая потолок.
— После многое будет иначе, — тихо произнес он. — Так оно обычно и происходит.
— Они это знают, — Америка закусил губу. — Я имею в виду там, в Вашингтоне. Они знают, насколько выше всех мы будем, как только о бомбе станет известно. Они… они действительно хотят такого для меня, они хотят заграбастать всё, что могут, использовать образовавшийся вакуум сил нам на пользу, даже если для этого придется пойти по трупам. Я хочу сказать, ты… Ты уже не тот, что был в тридцать девятом…
— Определенно, можно выразиться и так, — слабо улыбнувшись, Англия повернулся, чтобы посмотреть в лицо Америки. — Но я знал, что так случится. Это… это неизбежно. Было неизбежно. Моя империя уже многие годы разваливалась на части, эта война лишь забила последний гвоздь в крышку гроба.
Взгляд Америки пересекся с его, в широко раскрытых голубых глазах плескался ужас.
— Артур, — сказал он, — я не уверен, что хочу такой власти. Твоя старая гегемония, подкрепленная этим новым кошмарным оружием…
— «Кто сей меч вытащит…» — вздохнул в ответ Англия. — Даже мечи из камня влекут за собой ответственность — хотя ты можешь выбрать и не владеть таким оружием. В любом случае, не терзайся, милый мой, — при этих словах он вновь сжал руку Америки. — Довольно скоро ты падешь вновь.
— А ты весьма в себе уверен, — уныло заметил Америка. — Ты что, живешь назад во времени как Мерлин?
— Возможно, — усмехнулся Англия. — Но как могу я не узнать легенду, когда она разворачивается прямо передо мной?
— Легенду? — удивленно моргнул Америка.
— Разумеется, — Англия наклонился и поцеловал Америку в лоб. — Легенду о том, как мир в былом был моим и станет твоим в грядущем.
Примечания
Примечания:HIC JACET ARTHURUS, REX QUONDAM REXQUE FUTURUS — с лат. «Здесь лежит Артур, король в былом, король в грядущем». В оригинальной рукописи «Смерти Артура» Мэлори эта строчка действительно была написана красными чернилами.
Джеффри Монмутский (Гальфрид Монмутский) — священник и писатель, в 1139 году он создает «Историю королей Британии» (Historia Regum Britanniae), в которую полностью включает легенду короля Артура и, таким образом, закладывает основы артуровской традиции в известном сегодня виде.
Сэр Томас Мэлори — автор знаменитой книги «Смерть Артура» (Le Morte d`Arthur), увидевшей свет в 1485-м году, в которой он собрал воедино и переработал все известные до того версии легенды.
Альфред Теннисон — английский поэт и лорд. Вершиной поэтического творчества Теннисона были «Королевские идиллии» (конец 19 века), рассказывающие историю расцвета и падения короля Артура и рыцарей Круглого Стола.
Теренс Хэнбери Уайт — английский писатель, получивший наибольшую известность за свою пенталогию «Король былого и грядущего» (англ. The Once and Future King), являющуюся интерпретацией легенды о Короле Артуре. В неё входят: «Меч в камне» (1938), «Царица воздуха и тьмы» (1939), «Рыцарь, совершивший проступок» (1940), «Свеча на ветру» (1958) и «Книга Мерлина» (1977).
Сэр Бедивер (валл. Бедуир ап Беддин) — Джеффри Монмутский именует его одним из ближайших друзей Артура. В отличие от многих других рыцарей, Бедивер присутствует в легенде с самых первых её версий. Он один из немногих, кто пережил битву под Камланном, в которой был смертельно ранен Артур, и тот, кто проводил короля в его последний путь на Авалон. Также на его долю выпала миссия вернуть Экскалибур Владычице Озера. Правда, задачу эту он выполнил только с третьей попытки. В первые два раза, очарованный красотой оружия, он не находил в себе сил кинуть меч в воду и пытался спрятать меч и солгать Артуру, будто бы исполнил его поручение.
«Ты знаешь меня на латыни, на валлийском и на английском» — изначальная легенда о короле Артуре кельтская и родом из Уэльса и Корнуолла. Позже церковные летописцы переписывали её на латыни, а французские труверы заимствовали сюжет, сочиняя баллады на своем родном языке, которые (легенда в них уже была изрядно изменена) попадали обратно в Англию в замки Франко-Норманских владык. Из этих-то многочисленных переводов и изложений и родилась та версия легенды, которую мы знаем сейчас.
«Даже сейчас я не уверен, должен ли я звать его Мирддином или Мерлином» — в образе Мерлина соединились несколько легендарных фигур кельтских бардов и друидов, известных под именем «Мирддин». Однако Джеффри Монмутский, писавший для франкоязычной аудитории, изменил неблагозвучное на французском языке валлийское имя Мирддин (фр. merde — дерьмо, грязь) на Мерлинус.
«Ланцелет и Гвенифар» — Ланселот Озерный (Lancelot du Lac), также известный как Ланцелет или Ланцелот, как и его роман с королевой Гвиневерой (в валлийских легендах она выступает под именем Гвенифар, «Белый призрак») целиком и полностью является изобретением французских бардов. Изначально в роли соблазнителя Гвиневеры выступал племянник Артура Мордред. Но Ланселот настолько полюбился публике, что стал важной и неотъемлемой частью легенды.
Варт — прозвище Артура в книге Уайта «Меч в камне», которым будущего короля наградил его братец Кэй. С английского слово wart переводится как «прыщ», «клоп» и, по мнению Кэя, рифмуется с «Арт», сокращением от «Артур».