Оригинал: unintended © aozu, разрешение получено
Переводчик: Lucille.
Тип: слэш
Персонажи: Миюки Кадзуя/Фуруя Сатору
Жанр: романтика
Рейтинг: PG-13
Размер: 4 358 слова оригинала/4 019 слов перевода
Cаммари: "— Я пришел в Сэйдо ради Миюки-сэмпая, — продолжает Фуруя. — Я думал, мне достаточно будет, если вы сможете ловить мои подачи, но теперь… Я хочу… победить. — Острый взгляд серых глаз пронзает Миюки. — С вами."
Или: три раза, когда Курамочи едва не выжег себе сетчатку.
Примечание: пятая часть цикла I Belong to You (Mon cœur s'ouvre à ta voix)
(ссылка на первую часть)
(ссылка на вторую часть)
(ссылка на третью часть)
(ссылка на четвертую часть)
Читать
You could be my unintended
Ты могла быть мне случайной
Миюки чувствует себя крайне странно, когда как-то ночью на него снисходит понимание, что он вообще-то состоит в отношениях. С парнем. Который ещё и младше его. Формально Фуруя первый, с кем он встречается, что кажется, каким-то… неправильным, словно Миюки вроде как полагается быть более, ну, подкованным в вопросе что, черт побери, ему вообще нужно делать. Но, по правде говоря, он, вероятно, тут ничем не лучше Фуруи. Или даже хуже, учитывая, что это тот предложил ему встречаться.
«Не просто ходить куда-нибудь вместе», — сказал он. Но что скрывается за этим «не просто»? Есть какое-то правило, что он должен писать Фуруе каждый день смски? Или чаще держаться за руки, целоваться… заняться сексом? Может, подарки дарить? Обычно это же люди делают в отношениях, но почему-то кажется, что не всё так просто. В их повседневной жизни ничего не изменилось с того похода в зоопарк на прошлой неделе: учеба, тренировки, опять учеба и ещё больше тренировок, а вечерами Фуруя всё так же разыскивает его, чтобы упросить половить подачи.
Совершенно не ощущается, что их связывает нечто большее, но Фуруя большего и не просит, и Миюки оставляет всё как есть. На самом деле, это даже начинает раздражать, потому что Миюки чувствует, будто он должен что-то делать, но все его порывы откровенно ужасны — как, например, затащить Фурую в комнату с инвентарем, или отпустить пошлую шуточку, когда Фуруя слишком долго смотрит на него на тренировке. Отчасти именно поэтому он и сказал несколько месяцев назад: «я не буду с тобой хорошим» — он говорил искренне тогда — и всё ещё так считает.
Когда Миюки понимает, что он уже десять минут как абсолютно выпал из реальности, то устало прикрывает глаза и, сняв очки, трет ладонями веки. На часах едва десять, рано ещё, но они сегодня отыграли долгий утомительный матч. Остальная часть команды, вероятно, завалилась в комнату к какому-нибудь несчастному и празднует победу, но Миюки остался у себя и смотрит запись сегодняшней игры на ноутбуке. Всегда лучше пересмотреть как можно раньше, пока из памяти не стерлись моменты, которые он отмечал себе во время матча, а ещё это отличное оправдание, чтобы не участвовать в тех безумствах, на которые способна ещё не до конца отошедшая после всплеска адреналина команда.
Как вариант он мог бы просто пойти спать, пока третьегодки были здесь, ему редко выпадал такой шанс, но он уже досмотрел до половины. Ещё немного потерев глаза, Миюки перематывает обратно на момент, когда на горку вышел Нори, но стоит ему нажать на «плей» как в дверь раздается стук. Первые несколько секунд он делает вид, что не слышит, но стук доносится опять и затихает. И Миюки точно знает, кто за дверью.
— Можно зайти? — с порога спрашивает Фуруя.
Он пришел не просить половить, что неожиданно, Миюки удивленно хмурится и шире распахивает дверь.
— Тебе что-то нужно? — уточняет он, пока Фуруя заходит внутрь и мнется немного, прежде чем взглянуть Миюки прямо в глаза.
— Можно мне остаться здесь?
— Кхм, — Миюки прочищает горло и тут же закрывает дверь. Остаться в смысле… на ночь?. Он недоуменно вздергивает брови. — Хоть так сразу и не скажешь, но я тут не один живу, знаешь ли.
— Знаю, — не моргнув глазом отвечает Фуруя.
Миюки несколько секунд буравит его взглядом, пока до него не доходит, что они с Фуруей сейчас явно думают о разных вещах.
Фуруя опережает его и заговаривает первым:
— В моей комнате слишком шумно.
— Шумно?
— Команда, — поясняет он.
О-о, ясно. Миюки фыркает.
— Они скоро заметят твою пропажу, — усмехается он. — Не втягивай меня в это, — добавляет он, снова распахивая дверь, и указывает Фуруе на выход, но тот даже не шелохнется.
— Миюки-сэмпай, пожалуйста, — он смотрит почти с мольбой, и Миюки чувствует лёгкий укол жалости к бедняге.
Спрятав ухмылку, он говорит:
— Товарищи по команде хотят провести с тобой время, — для пущей важности он скрещивает на груди руки. — Стоит попробовать поближе узнать тех, кто прикрывает твою спину на поле.
Фуруя затихает, секунду видно, как колеблется его решимость, но затем он вновь поднимает взгляд.
— Там слишком шумно, — повторяет он. — И я хочу провести время с вами.
Брови Миюки невольно ползут вверх. Ему правда надо как-то морально готовить себя к таким заявлениям.
— Хорошо, — соглашается он, но разумеется: — Раз уж ты используешь мою комнату как убежище, я хочу что-нибудь взамен.
Фуруя не раздумывая кивает.
— Даже не спросишь, что именно?
— Если просит Миюки-сэмпай, то не страшно.
Ох, как зря. Миюки хочется тяжело вздохнуть, но Фуруя смотрит на него выжидающе. Фуруе правда не стоит так ему доверять, особенно когда он сходу может придумать миллион вещей, на которые можно подбить Фурую ради своего развлечения. Но именно потому, что Фуруя так ему верит, Миюки чувствует, как вина внутри закипает тем сильнее, чем дольше Фуруя буравит его своим пристальным честным взглядом.
— Ну что будешь с тобой делать, — бормочет Миюки под нос, закрывая дверь. — Хорошо, — вздыхает он и указывает на пол у кровати. — Садись.
Он переносит ноутбук на кровать, чтобы оба могли уместиться на полу перед ним, и был виден экран.
— Я смотрю запись сегодняшней игры. Когда Нори поставили на горку, после того, как сняли тебя… — почувствовав рядом мрачную ауру, он закатывает глаза. — И он сделал ровно то, что от него требовалось. Я хочу, чтобы ты внимательно смотрел на его подачи. Понятно?
В ответ ни звука, и Миюки тыкает Фурую локтем в бок.
— Игнорируешь меня?
Фуруя отводит глаза, но все-таки бурчит:
— Нет.
Миюки прячет смешок и включает видео. Шум толпы со стадиона заполняет комнату, пока они вдвоем молча прилипают к экрану. Два иннинга спустя, Миюки почти забывает о Фуруе рядом, он слишком поглощен игрой, пока легкое прикосновение к руке не возвращает его к реальности. Он непроизвольно вздрагивает, но тут же понимает, что Фуруя держит его за руку и смотрит прямо на него.
Шею обдает жаром, но Миюки заставляет себя хранить спокойствие.
— Ты видео смотришь?
Он чувствует, как Фуруя рядом поворачивается обратно к ноутбуку, но рука никуда не девается. Несколько минут Миюки трудно дышать, сердце бьется куда быстрее, чем он ожидал. Он говорит себе переключиться и вновь возвращается к матчу. Когда на экране Нори выводит бэттера в аут, Миюки косится краем глаза, чтобы убедиться, что Фуруя действительно смотрит (и даже весьма внимательно), так что, успокоившись, он вновь с головой погружается в игру. Однако на начале восьмого иннинга что-то тяжелое падает ему на плечо. Миюки пытается отстраниться, но волосы Фуруи щекочут шею при каждом движении.
Не отрывая глаз от экрана, Миюки пихает того плечом.
— Фуруя.
Нет ответа.
— Фуруя, ты тяжелый, — бормочет он, свободной рукой пытаясь, поднять голову Фуруи с плеча.
Тот спит как убитый. Миюки тщетно пытается разбудить его, ероша волосы на макушке, но толку никакого. С тяжелым вздохом, он ставит видео на паузу. Он собирается окончательно столкнуть Фурую с себя, но чувствует мерное дыхание у своей шеи. Он переводит взгляд на его спящее лицо. Бледная кожа кажется такой же мягкой, как ему помнится с тех прошлых раз, когда он её касался. Фуруя вздрагивает немного, когда Миюки ведет пальцем по его щеке. Он мягко выдыхает, воздух срывается с губ и обжигает шею. Миюки сглатывает, о, он прекрасно знает, насколько беззащитен Фуруя сейчас, и он хочет, но…
Он быстро отдергивает палец, уже очерчивающий линию нижней губы Фуруи и убирает руку. Есть некоторые границы, которые не следует переходить, однако он не может удержаться, чтобы не наклониться к самому уху и…
— Са-то-ру, — по слогам тянет он, и Фуруя вздрагивает.
— Сатору, — повторяет Миюки уже громче.
Фуруя дергается, распахивает глаза и сонно моргает. Миюки тут же остро осознает, что едва ли сантиметр разделяет их губы и черт, всему есть пределы, он не может сдерживаться вечно, и в этот раз он поддается, потому что как можно устоять, когда Фуруя смотрит на него так невинно и открыто. Первое касание выходит легким, но Миюки углубляет поцелуй, рука скользит Фуруе по щеке, под подбородок, чтобы наклонить голову удобней, однако прежде чем ему удается разомкнуть губы, громкий стук пугает их обоих.
Дверь распахивается настежь.
— Эй, Мию… — доносится с порога, но остаток слов тонет в сдавленном придушенном вопле.
На полушаге в комнату застывает Курамочи, лицо его перекошено гримасой боли и ужаса.
— Я. Этого. Видеть не хотел, — наконец выдавливает он, спустя почти минуту неловкого молчания. — Может, вы хоть дверь закрывать будете?
— Может, ты стучаться будешь? — парирует Миюки.
— Я стучал.
— Стучать и ждать, — поясняет Миюки, поправляя очки.
— Конечно, — медленно произносит Курамочи, переводя взгляд с одного на другого. — Знаешь, я вообще-то хотел притащить тебя в комнату к остальным, но вижу, ты тут у нас немного занят с предателем. — Он с намеком смотрит на Фурую, который лишь недоуменно моргает в ответ.
— Просто… не говорите мне ничего. Я не хочу знать, — выдает Курамочи на прощанье, разворачиваясь и захлопывая за собой дверь.
Несколько секунд Миюки смотрит ему вслед, пока не понимает, что лицо горит куда сильнее, чем он думал.
***
Миюки не то чтобы специально считает, но уже четвертый раз с субботнего матча он не видит Фурую в столовой. Это была обычная тренировочная игра, и, к тому же, они победили, но после неё Фуруя был особенно тих и мрачен, вероятно, потому что его сменили до последнего иннинга. Также причиной могло стать и замечание Миюки после игры, что-то опять на тему никудышной выносливости — честно говоря, Миюки даже не помнит, что именно сказал, он повторял одно и то же уже бессчетное число раз — и сейчас продолжает отчасти по привычки, отчасти чтобы поддразнить Фурую. Но суть в том, что Фуруя, очевидно, принял его слова близко к сердцу, даже если и пропустил мимо ушей все насмешки тогда. Тренировки это, конечно, хорошо, но и есть ведь тоже надо.
Закончив свой ужин, Миюки решает поискать Фурую на поле, но чем ближе он подходит, тем громче слышит голос Савамуры и вскоре замечает обоих питчеров, нарезающих круги вдоль ограды.
— Фуруя, а ну верни мне шину! — яростно вопит Савамура, но Фуруя даже не оборачивается, сосредоточившись на чем-то перед собой. — Фуруя!
Миюки с любопытством приподнимает бровь и усаживается у забора, чтобы понаблюдать за этой парочкой. Возмущенные крики не прекращаются до тех пор, пока Фуруя внезапно не останавливается, сгибается пополам и закашливается, тяжело хватая ртом воздух. Савамура нагоняет его и обеспокоенно склоняется, заглядывая в лицо.
— Фуруя? Эй, ты как? Всё хорошо?
Фуруя не отвечает, только продолжает тяжело дышать.
— Хочешь воды? Еды? — спрашивает Савамура, задумчиво почесывая подбородок. — Ужин уже скоро закончится, нам надо бы…
— Нет, — тихо отзывается Фуруя, делает последний глубокий вдох и снова пускается бежать.
— Фуруя! А ну быстро вернись, ты меня слышишь! — взволнованно кричит Савамура ему в спину, и порывается было броситься следом, но Миюки встает и преграждает ему путь.
— Савамура, столовая сегодня закроется раньше, — сообщает он, непринужденно спрятав в карманы руки. — Поспеши, а то без ужина останешься.
— Миюки-сэмпай, — удивленно приветствует его Савамура. — Но Фуруя же… — Он не находит слов, и просто тычет пальцем в дальний конец поля.
— Не обращай на него внимания. Я сам его отругаю, как только он вернется.
Савамура поворачивается и поднимает шину с земли, он уже собирается уходить, но ненадолго замирает:
— Кстати, а ты-то что здесь забыл?
— Проверяю, чтобы вы, два идиота, не загоняли себя до травм, — с тяжелым вздохом, сообщает Миюки. — Давай дуй отсюда, Савамура.
Возможно, что-то этакое проскальзывает в его ровном тоне, потому что Савамура, хоть и ворча под нос, удаляется без слова против. Миюки отходит к краю и садится на каменные ступеньки, рядом с бутылкой воды Фуруи, и ждет, пока тот закончит круг. В этот раз Фуруя бежит куда медленней и останавливается намного чаще, и под конец, когда Миюки подзывает его жестом, едва не спотыкается, прежде чем сесть с ним рядом.
— М-миюки-сэмпай, — прерывисто выдыхает Фуруя.
— Не слишком ли ты себя изводишь? — отмечает Миюки, подталкивая к нему бутылку.
Как обычно, Фуруя пьет слишком быстро — Миюки выхватывает её обратно, пока того не начало тошнить.
— Фуруя, ты что творишь? — сухо спрашивает Миюки. — Опять пропускаешь ужин?
— Этого недостаточно.
— И не будет, если продолжишь в том же темпе, — Миюки фыркает. — Я-то думал, только Савамура у нас глуп настолько, чтобы так себя загонять, но даже он чему-то научился у Крис-сэмпая.
Фуруя молчит, словно подбирая слова.
— Я хочу стоять на горке.
Миюки вздыхает:
— Я знаю, что ты хочешь, но бездумно продолжать вот так, не учитывая…
— Миюки-сэмпай, — прерывает его Фуруя, заглядывая прямо в глаза. — Как вы стали так хороши в бейсболе? Сегодня в матче… вы выбили хоумран.
Миюки удивленно моргает от внезапной смены темы, но не может удержаться от самодовольной ухмылки.
— Всё мой врожденный талант.
Когда же Фуруя даже не меняется в лице, улыбка быстро исчезает.
— Тренировки. Эффективные тренировки, — уточняет Миюки. — В бейсбол не играют только грубой силой или желанием победить. Нужно знать, что делать и когда. И также понимать, что ты можешь, а чего — нет.
Когда же Фуруя так и продолжает молчать, Миюки тихонько вздыхает:
— Фуруя, ты всё ещё на первом году. Не многие могут подавать так, как ты, и у тебя достаточно времени, чтобы стать ещё лучше.
— Один год, — на немой вопрос Миюки, он поясняет: — Ещё только год с вами.
Миюки замирает.
— Не слишком ли далеко вперед ты загадываешь? — произносит он после долгой паузы. Горло непривычно сжимается. — Этот год ещё даже не кончился.
— Я пришел в Сэйдо ради Миюки-сэмпая, — продолжает Фуруя. — Я думал, мне достаточно будет, если вы сможете ловить мои подачи, но теперь… Я хочу… победить. — Острый взгляд серых глаз пронзает Миюки. — С вами.
Миюки отворачивается, не в силах выдержать такого накала, горловина футболки кажется слишком тугой и мешает дышать. «Ты просто монстр», — смеется Миюки про себя. Так легко Фуруя выбивает его из привычного равновесия, раз за разом, но нельзя сказать, что Миюки это не нравится. Он прячет улыбку за ладонью, поднимает голову и встречается с Фуруей взглядом.
— Тогда покажи мне, Сатору.
При звуке своего имени Фуруя смущенно опускает подбородок, руки непроизвольно сцепляются в замок. Видеть румянец на щеках Фуруи доставляет Миюки гораздо больше удовольствия, чем он готов себе признаться — но не так уж часто ему удается смутить Фурую так, что это заметно невооруженным взглядом.
— Или ты предпочитаешь «Тору», — размышляет Миюки вслух, наклоняясь ближе и нарочно понижая голос. Всё-таки «Сатору» и правда звучит немного слишком лично для повседневного использования. — «Тору» — это мило.
— Миюки-сэмпай…
Миюки широко ухмыляется:
— Что, хочешь тоже звать меня по имени? — дразнит он.
Миюки ожидает, что Фуруя кивнет, и тогда он скажет: «Юн ты ещё просить о таком! Попробуй лет через десять». Или что-то в этом роде. Но вместо этого Фуруя кладет руку ему на щеку, притягивает к себе и целует прямо в губы. Пальцы Фуруи холодные, влажные и дрожат, но губы горячие, они движутся сперва осторожно, затем всё смелее, и Миюки неосознанно приоткрывает рот, отвечая на настойчивость Фуруи. Когда их языки соприкасаются, Миюки неожиданно чувствует, как грудь переполняет нечто непривычно-теплое — и это самое странное, что он только испытывал в своей жизни.
Он будто тонет, но в то же время не хочет останавливаться, легкий приятный туман заполняет разум. Он слышит тихое дыхание Фуруи, чувствует его на своих губах, как и холодные пальцы на шее, и чуть влажные волосы под своей ладонью, когда он притягивает Фурую ближе за затылок. Он уже собирается пристроить другую руку ему на талии, пока их поцелуй всё длится и длится, но внезапный вопль возмущения вырывает Миюки из забытья.
В десяти шагах от них Курамочи закрывает рукой глаза и яростно машет в их сторону битой.
— Вы двое, у вас есть хоть какое-то понимание о… — орет он, но конец фразы тонет в громком страдальческом стоне. — Черт, я не хотел этого видеть! Почему, почему из всех мест вам приспичило делать это именно здесь?!
— У-упс, — так непринужденно, как только может, тянет Миюки. — Фуруя, тебе нужно на ужин, если у них ещё что-то осталось, — склонив голову на бок, командует он.
— Тогда потом Миюки-сэмпай половит мои…
— Да, да, — фыркает Миюки и ерошит Фуруе волосы. — Иди давай.
Фуруя легонько кланяется и удаляется в сторону столовой, шаги заметно легче, а атмосфера вокруг него куда светлее, чем до того. Всё это время Курамочи наблюдает за ними с неизменной гримасой на лице.
— Он тебе и правда нравится, — странным голосом отмечает он через какое-то время, садясь рядом с Миюки, когда тот так и не соизволил подняться.
— Я же тебе говорил, мне всегда…
— Нет, — Курамочи прерывает Миюки на полуслове. Он уже слышал эти отговорки. — Не так. Ты понимаешь, о чем я. Я… не знаю. Ты. Выглядишь. Ну… — он морщится. — Счастливым. С Фуруей.
Миюки тихонько хмыкает в ответ:
— Возможно.
В этот раз Курамочи замолкает надолго.
— Ты реально покраснел, — всё тем же странным голосом, в конце концов, говорит он. — Чтоб тебя, ты и правда… — но прежде, чем он успевает разразиться хохотом, Миюки смеряет его ледяным взглядом, и Курамочи давится и затихает. — Хорошо. Всё. Я молчу. — Но остаток «молчания» приправлен сдавленными смешками, кашлем и тихими ругательствами.
— Так вот, — Курамочи прочищает горло, изо всех сил стараясь сохранять серьезный вид, — если не хочешь, чтобы вскоре все были в курсе, надо бы тебе прекратить заниматься… таким… с Фуруей в общественных местах.
— Я знаю, — коротко отвечает Миюки. — Я забыл.
— Забыл, — с недоверием повторяет Курамочи.
— Да, — отрывисто подтверждает тот.
Курамочи приподнимает бровь, для Миюки такое холодное поведение нормой не назовешь, но, похоже, что бы у них там не происходило с Фуруей, на Миюки это влияет куда сильнее, чем тот сам думал.
— Ну и ладненько, — говорит он и хлопает Миюки по плечу, вставая. — Я в ванну. Спокойной ночи.
— Курамочи, — Миюки бросает на него быстрый взгляд. — Спасибо.
— Ты мне должен, говнюк.
Губы Миюки кривятся в улыбке.
— Знаю.
***
— Миюки-сэмпай, не примите со мной ванну?
Фуруя ищет его по многим вопросам — в основном питчерским — но ещё ни один из них не удивлял Миюки так, как эта просьба.
Фуруя стоит в дверях комнаты с маленьким тазиком банных принадлежностей в руках, полотенцем на плечах и надеждой во взгляде, и Миюки не сразу находится с ответом. Так-то нет ничего этакого в совместном купании — у них общественная ванная, и обычное дело для мальчишек зависать и общаться там. Но опять же Фуруя ведь зачем-то спрашивает разрешения, да и если так подумать, они ни разу за весь прошлый год не попадали туда вместе по времени. Но всё-таки ничего страшного же в этом нет. Или всё-таки есть, потому что если ещё подумать, они там будут без одежды, вообще, и Миюки не стоит так скоро пускать ход мыслей в этом направлении.
Но, опять же, он делает много вещей, которых не стоило бы.
— Ну, я не то чтобы против… — через какое-то время отвечает он, почесывая затылок. — Но что вдруг?
— Я ни разу не видел Миюки-сэмпая в ванной.
— Это ещё не повод, — Миюки качает головой, но оставляет дверь открытой, пока ищет по комнате мыло, шампунь, полотенце и чистую одежду. — Но тебе повезло, ты вовремя меня поймал — я ещё не успел помыться, — сообщает он следующему за ним Фуруе уже по пути к бане.
Уже довольно поздно, и больше там никого нет. Раздевшись и, прикрывшись маленьким полотенцем, следуя к стойкам с душами, Миюки точно не уверен, считать это везением или наоборот. Он старается вообще полностью очистить голову от мыслей, пока Фуруя моется рядом с ним, но удивительно, какая же у Фуруи под вечной формой все-таки оказывается белая кожа.
После Миюки забирается в горячую ванну и медленно выдыхает, позволяя теплу проникнуть в натруженные мышцы. Давненько он не позволял себе посидеть в воде, а не просто быстренько ополоснуться в душе.
Без очков видно ему плохо, но сейчас он уже и не глядя может определить, когда Фуруя опять буравит его взглядом — и это один из таких случаев.
— М-м, Фуруя, и на что это ты так смотришь? — решает поддразнить он.
— Миюки-сэмпай, вы так хоть что-нибудь видите? — с любопытством спрашивает Фуруя, и придвигает ладонь к самому носу Миюки, но тот перехватывает её до того, как она ляжет ему прямо на лицо.
— Я же не слепой. Вижу, просто расплывчато.
— Ясно.
Миюки ухмыляется:
— Что, думаешь, без очков я выгляжу лучше?
С такого расстояния бок о бок в воде Миюки может различить, как Фуруя морщит лоб, раздумывая над ответом:
— Мило, — наконец произносит он. — Вы выглядите. Без очков
«Мило?». Миюки поудобней откидывается на бортик.
— Значит… в очках я не милый.
— Вы нравитесь мне в очках, — не моргнув глазом говорит Фуруя. — Когда можете ясно меня видеть.
Что-то в тоне Фуруи заставляет Миюки повременить с ответом. «Когда можете ясно меня видеть». Разумеется, в очках Миюки видит его четко и ясно каждый день, но ведь это не совсем то, что Фуруя имел в виду? Нескольким минутам Миюки позволяет утонуть в повисшей тишине, затем произносит:
— Так что, совместный прием ванн это часть того, чтобы быть твоим парнем?
Фуруя смотрит на него недоуменно, так что Миюки перефразирует:
— Это то, чего ты от меня хочешь? «Не просто ходить куда-нибудь вместе».
— Я просто хочу, чтобы Миюки-сэмпай думал обо мне, — поразмыслив немного, тихо говорит Фуруя. — Больше, чем просто о товарище по команде.
Миюки бросает на него быстрый взгляд искоса.
— И всё?
Кивок.
— Так что, — тянет Миюки, пряча улыбку, — поцеловать ты меня не хочешь?
— Я этого не говорил… — Затем: — Миюки-сэмпай, а чего хотите вы?
Есть много такого, чего Миюки определенно хочет, но в то же время… он не знает. В этом-то и заключался весь его вопрос к Фуруе: чего Фуруя ждет от него в этих отношениях? Потому что пока он чувствует, что Фуруя дает ему всё и даже больше, чем он может себе представить, тогда как сам он только берет, не отдавая ничего взамен.
— Всё, что ты сам готов мне дать… полагаю.
Услышав ответ, Фуруя смотрит на него долго, очень долго, затем внезапно подается вперед, длинные руки обхватывают Миюки под водой за талию. Он мгновенно деревенеет, замерев и обнаружив, что утыкается носом прямо Фуруе в голое плечо. Несколько секунд уходит на то, чтобы понять, что Фуруя просто обнимает его, крепко, и прижимает так близко, что он чувствует слабый аромат мыла, что тот использовал в душе. Но чего вдруг Фуруя решил его обнять? Он пытается понять, но внимание его скорее переключается на то, как Фуруя прижимается к нему всем весом, а он растеряно водит руками, не зная, что с ними делать и куда деть.
Дело в том… что Миюки уже и не помнит, когда в последний раз кто-то обнимал его вот так. Может, такого и не было никогда? Ни с родителями, ни с… друзьями, товарищами по команде, просто приятелями… То странное чувство возвращается опять и сжимается в тугой клубок где-то в груди. Может, всё дело в горячей воде, но Миюки становится трудно дышать, и будто комок подкатывает к горлу, воздух вырывается из него дрожащими неровными комками, и тогда до Миюки доходит, что он нервничает, сердце стучит, как бешеное. И всё же это… приятно. То, как Фуруя прижимает его к себе, чувствовать его тепло.
«Он тебе и правда нравится», — недавно сказанные Курамочи слова эхом всплывают на задворках разума.
И ведь так оно и есть?
— Миюки-сэмпай? — зовет Фуруя, голос мягкий и встревоженный и звучит слишком, слишком близко к уху.
— Н-ничего, всё в порядке, — выдавливает Миюки и всё-таки кладет руку Фуруе на плечо.
Но беспорядочные мысли, однако, полностью сдувает из головы, когда Фуруя наклоняется ниже, и Миюки чувствует горячие губы на своей шее — прямо над пульсом. «О черт, Фуруя это нарочно или…»
Но и эту мысль он не успевает додумать. С шумом открывается раздвижная дверь.
Вскрик Курамочи в этот раз больше походит на визг.
— Да вашу ж мать! — возмущается он, крепко зажмурившись и стараясь успокоиться. — В общей-то ванной?! — шипит он, приоткрыв, наконец, глаза, и прожигая Миюки с Фуруей обоих яростным взглядом.
— Лучше вам сменить потом воду. Иначе я туда не полезу.
Фуруя отстраняется, а Миюки плещет на шею горячей водой, надеясь, что всю красноту можно будет списать на жар.
— Ну и ну, не знал, что ты такой извращенец. Что ты там себе напридумывал, а Курамочи? — Миюки медленно растягивает губы в усмешке. — Хотел к нам присоединиться?
Курамочи бочком подбирается к ближайшей стойке с душем, выкручивает до предела холодную воду и направляет на Миюки. Тот даже не пытается уклоняться, встает и направляется к Курамочи.
— Миюки! — задушено выдавливает Курамочи. — Вот это я точно видеть не хотел! — Он указывает рукой куда-то ему в область паха.
— А что такого? Мы же все тут парни. Что ты там раньше не видел?
— Но не когда же ты!.. — огрызается Курамочи, скривившись, и старательно глядя в сторону. — Нет, ну на хрен, я ухожу. Мои глаза! Миюки, я тебя ненавижу!
Что ж… Миюки и правда, возможно, капельку возбужден и ещё не отошел от того, что до этого делал Фуруя… Но опять же в общей ванной подобные казусы случались и с другими.
Миюки только ухмыляется шире и хватает Курамочи за руку, не давая ему уйти.
— Да ладно тебе, Мочи, вода ещё горячая, — победно тянет он.
— О нет. Нет. Даже думать не смей, чертов Миюки!
Курамочи пытается вырваться, но силы примерно равны, так что они просто топчутся на месте. Но, к счастью, у Миюки есть и другие козыри в рукаве.
— Фуруя, помоги мне его затащить.
Курамочи замирает и широко распахивает глаза.
— Фуруя, я твой сэмпай и ты мне должен, помнишь? Не слушай Миюки!
Миюки широко и коварно ухмыляется.
— Фуруя, завтра я буду ловить для тебя хоть целый день.
Миюки не удерживается и едва не складывается пополам со смеху, когда при этих словах Фуруя тут же вскакивает.
— Ч-что за херня… Миюки!!!
You should be the one I'll always love
Ты должна быть той, кого люблю